Вспоминая отца

Мой отец был и остается для меня эталоном Мужчины с большой буквы. Черты его характера (ум, благородство, доброта, сила воли, выдержка, чувство юмора, умение работать аккуратно быстро, но без суеты) я безуспешно искала в мужчинах моего окружения.

По молодости лет я была уверена, что все мужчины должны быть именно такими. Вернее, дело обстояло даже хуже, находя в ком-либо отдельные черты отца, я приписывала ему и все остальные отцовские достоинства, которых у того и в помине не было. За свой идеализм я потом и расплачивалась.

Я давно хотела написать биографию отца, но к своему стыду убедилась, что так мало о нем знаю. Как прав Евтушенко: «…и про отца родного своего мы знаем все, не зная ничего…»!

Мой отец — Иванов Сергей Яковлевич, родился 6 октября 1913г. в городе Санкт-Петербурге, который в 1914г. был переименован в Петроград, а в 1924 г.  в Ленинград.

Вообще-то фамилия моего отца должна быть Смирнов, как у его отца, моего деда, но после революции по правилам Первой Всесоюзной переписи населения (1920-1926 гг.), дети получали фамилию живого взрослого мужчины в семье. Поскольку мой дед к тому времени уже умер, отец получил фамилию дяди — Иванов, а его мать после второго замужества  стала Трифоновой.

О таких как отец англичане говорят «made himself» — сделал себя сам. Свой путь отец начал с детского дома, куда сдала его мать — Ефросинья Григорьевна после смерти мужа в Гражданскую войну. Только когда она второй раз вышла замуж и в этом браке родила сына Владимира, моего отца по настоянию отчима забрали в семью.

Детдомовское детство не озлобило отца, он всегда защищал мать, когда ее осуждали за брошенного в детский дом ребенка, заботился о ней. Ее второй муж умер в Ленинградскую блокаду, а бабушка выжила. После войны отец забрал ее к нам и оплачивал ее частые поездки в Ленинград к сыну Владимиру, не с пустыми руками, естественно. Надо сказать, что отец всю свою жизнь дружил с братом Владимиром, помогал ему и его семье материально. Владимир даже своего сына назвал Сергеем в честь моего отца. Бабушка прожила в нашей семье до самой своей смерти в 1965г., а похоронена в Ленинграде, рядом с Владимиром.

Можно только удивляться, как много знал и умел мой отец. После школы он работал и подмастерьем сапожника, и учился столярному делу, и умел класть печи, а затем пошел работать на завод Сормово в Ленинграде, откуда по призыву комсомола, пошел в летное училище, хотя всю жизнь мечтал быть моряком.

В училище отец получил техническое образование и его воинское звание тогда начиналось с приставки «техник», а когда в 1944г. он окончил академию им. Н.Е. Жуковского, приставка изменилась на «инженер». Потом отец окончил еще одну академию, это повысило его в  звании, но не отразилось на приставке. 

После летного училища отца в 23 года в звании техника-лейтенанта направили военпредом на завод в подмосковный поселок Затишье (ныне г. Электросталь), где он познакомился со своей будущей женой и моей мамой — Натальей Федоровной.

Поженились они перед самой войной, отцу тогда было 26 лет, а мама 21. В это время отец учился в академии им. Н.Е. Жуковского в Москве, но семья продолжала жить в г. Электросталь, где мама работала на заводе.

В войну отец был авиационным техником на аэродроме под Сталинградом. Он рассказывал, как они уставали, латая самолеты, как засыпали даже под бомбежкой на ящиках с боеприпасами.

Отец награжден орденом «Красного Знамени», двумя орденами «Красной Звезды» и шестью медалями, в том числе самой первой — медалью «За боевые заслуги».

Мы с сестрой родились в г. Электростали. С нами там жила мамина мама — Лощинская Мария Григорьевна, дворянка польского происхождения. Умерла она рано и я ее плохо помню, но по отзывам она была прекрасным благородным и очень добрым человеком. А после войны отец перевез к нам из Ленинграда еще и свою мать — Трифонову Ефросинью Григорьевну.

В 1949г. отцу дали в Москве комнату 18 м2 в двухкомнатной квартире с соседями, куда и переехала вся наша большая семья, а долгожданную отдельную двухкомнатную «хрущевку» 31 м2 мы получили только через 10 лет. Несмотря на высокие должности, которые занимал отец, он был неприхотлив и нетребователен в быту.

В конце своей недолгой жизни отец участвовал в предотвращении Карибского кризиса, заработав свой первый инфаркт. Его последняя зарубежная командировка в ноябре 1969 г. в Женеву на переговоры СССР — США по разоружению, послужила причиной второго инфаркта и смерти отца 27 февраля 1970г. Умер он в звании инженер-полковника, так и не получив генеральского звания, к которому был представлен. Ему было только 56 лет.

Все что я написала об отце – это просто канва, практически без вышивки, и мало что дает в понимании его личности.

Я горжусь отцом! Он — мальчишка из детдома, окончил две академии и смог так высоко подняться по служебной лестнице, заслужив ордена и медали, исключительно благодаря своим способностям, но еще больше меня восхищают его человеческие достоинства.

Он все умел, мой отец. В нищей послевоенной Москве он сам сделал нам с сестрой санки с загнутыми обитыми жестью полозьями, на которых каталась вся дворовая детвора, чинил наши велосипеды, мастерил столы и скамейки на дачах, которые мы снимали… А сделанный им еще до моего рождения дубовый письменный стол с выдвижными ящиками, дверцами с бронзовыми ручками и перламутровыми вставками служит до сих пор, только сукно на столешнице пришлось заменить.

Мастерил отец так красиво и «аппетитно», что я всегда старалась быть рядом и многому научилась, главное, подходу к работе. Отец учил сначала прокрутить этапы работы в голове, затем подготовить место и инструмент, только после этого браться за дело.

Надо сказать, в жизни такой подход мне очень пригодился, особенно при работе над диссертацией. Я не боюсь браться за любое дело, предварительно разложив его в уме по полочкам. Работа, практически любая, мне не в тягость, правда не всегда по силам.

Многим достоинствам отца я даже не могу дать определение.

Ну как объяснить, зачем мои насмешливые и независимые студенческие друзья приглашали отца в наши походы? Почему, сидя рядом с ним у костра, они становились как будто бы умнее, а их разговоры и рассказы содержательнее и интереснее? Главное самим ребятам это нравилось — повышало их самооценку. Отец вызывал такую реакцию, как «катализатор», сам практически не участвуя в процессе.

Моя тогдашняя уверенность, что все обязательно будет хорошо, связана с его спокойной, ненавязчивой заботой, умением всегда разрешать любые житейские проблемы и гасить споры, и с теми билетами на елки, а потом на театральные премьеры и кинофестивали, которые он нам доставал, и с шоколадками «Мокко», которые он всегда в день получки приносил в кармане шинели для нас с сестрой, и с пахучей, заледенелой елкой, которая всегда появлялась в нашем доме ранним утром в канун Нового Года…

Как жаль, что это надежное отцовское «всегда» ушло вместе с ним из моей жизни и я больше никогда не чувствовала себя такой защищенной.

Хотя мне, как говорится, грех жаловаться. У меня прекрасный внимательный и заботливый сын, который похож на моего отца даже внешне, да и назван в его честь, к тому же он мой коллега и соратник, замечательная невестка и внуки… Но мне, все равно, так не хватает отца, и с возрастом ощущение утраты только усиливается.

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *